/ / /

мой враг, что убеждал меня, что друг,
прорвал сегодня сектор обороны.
сказал: так нужно, ибо там для двух
нет мест, как для каабы и иконы.
остаться должен то ли друг, то ль враг.
и не иначе, боливар тяжел, мол.
и я обязан выбрать свой госсзнак,
из двух сторон одну назвавши домом.
друзья всегда умеют убеждать –
особенно под дулом автомата:
продать свои отечество и мать,
но посулить достойную зарплату.
коту под хвост все эти восемь лет.
горит огнем оплот земного рая.
поможет лишь петля и табурет,
где говорят: друзей не выбирают.

/ / /

так, лежать, кулак зажав у стенки,
на чужбине будто бы в плену.
поджимая битые коленки
с мыслью: я умру, но не усну.

лишь мотор, а кажется, снаряды
за окном, и сложно не дрожать,
хоть лежим мы все, обнявшись рядом,
как каких-то семеро козлят.

ну а волк в краю знакомом рыщет –
он идет, как смерть и как чума.
кто не стал его обильной пищей,
тот летит обрывком от письма –

поколеньям рассказать, как было –
что неправды в этих войнах нет:
друг мой получил заряд в затылок…
видимо, он – ядерный объект.

/ / /

перелом в трех местах – образ курской дуги –
посмотри, что ты сделал с израненным сердцем.
мы идем в темноте, по округе – ни зги.
и пока мы идем, нам отсюда не деться.
если слез наших меньше, чем вражеских пуль,
как ты справишься с этим предательством жизни.
мы надеялись: скоро. но этот июль
топит время в своей цифровой дешевизне,
где висит календарь, со стены уронив
этот серый листок, что напичкан смертями.
и бегущий домой пацаненок «я жив!»,
получает заряд в паре метрах от мамы.
это вечный котел, коловрат бытия.
не забыть, не стереть то, что стонет в граните.
это просто народ, это просто семья,
что наивно за нас вопиет: «помогите».
а помочь нам? ничем. скоро встанет пурга
с новым годом при цвете альпийской лактозы.
дай одно нам, господь: чтобы пули врага
соразмерно не множили детские слезы.

/ / /

прости, господь, что нам из петропавла –
одна лишь крепость, да и то – не та.
им праздновать, не слыша криков «падла»
и целовать златую плоть креста.
а нам — наш крест чугунный брать на плечи,
из крепости признав лишь Азовсталь.
у них уже горят во храмах свечи,
у нас снаряды бьются, как хрусталь.
те пляшут, громко водят хороводы,
собрав в кругу парней и девок с сёл.
а нам за эти проклятые годы
в заборе в круг мерещится котел.
прости, на петропавла я не славил
тебя, не выл и лба не бил о пол.
ты сам себя, сын божий, обезглавил,
и бог отныне мне – один глагол.