/ / /

Стрелять проще, чем варить борщ:
Нажимай на курок, гашетку, кнопку.
Страшная вещь – военная мощь,
Вышибает в мозгах поледнюю пробку.

Борщ сварить – созиданья урок,
А выстрелить не мудрено – сдюжишь.
Нажав на гашетку, кнопку, курок,
Ничего не создашь, только разрушишь.

И никто тебе не сварит борща.
Ты жмёшь на курок, кнопку, гашетку,
И мир разваливается, треща,
В кроваво-огненную расцветку.

И это совсем не свекольный цвет.
Нажимая курок, гашетку, кнопку,
Попадёшь отнюдь не на райский фуршет,
А в рядовую адскую топку.

И если на входе, дверьми скрежеща,
Спросят тебя: «Фамилия, имя?»
Кричи хотя б, что хотел борща,
И ври, что старался целиться мимо.

/ / /

Проснись, Красавица, пора!
Когда в дверях не гости – танки,
Когда в войну идёт игра,
Вставай и не теряй осанки.

И не терпи, и не молчи,
Предел терпению положен,
Пусть даже в самой злой ночи
Нож вынимается из ножен.

Стихами танк не подобьёшь,
Не защитит от пули песня,
Но ты слагаешь и поёшь,
И панихида неуместна.

А над тобой такая высь,
Что танков рвётся паутина.
Пора, Красавица, проснись!
Терпенья прорвалась плотина.

/ / /

В Украине не одна орда полегла.
Поэтому у нас такой ченрнозём.
Олег Максименко, киевский поэт

Здесь полегла не одна орда,
Оттого такой чернозём.
С этой земли не уйдём никуда:
Защищаемся и поём.

А эта орда другим не чета,
Хоть оружия до зубов.
То ли у них подготовка не та,
То ль командир не таков.

Только и могут издалека
Обстреливать мирный люд.
Близко не подходят пока,
В рукопашную не идут.

А как приблизятся, не взыщи:
Вон вдалеке лежит
Паренёк, ещё на лице прыщи,
У украинской жирной межи.

Тоже жаль, не его вина,
Ни за что погиб он вот так.
Добраться бы до того пахана,
Не дожидаясь Гааг!

Живьём бы его притащить сюда
Из дворцовых его бункеров,
Не оставили б здесь от него следа,
Вот такая у нас любовь.

Эта земля сильна и горда,
Мы и это переживём.
Здесь полегла не одна орда,
Оттого такой чернозём.