МАМА, ЭТО НЕ Я!

Ворзель, Ирпень, Пуща-Водица,
а в нашей буче, боевой, кипучей —
и того пуще…
Нет, не водица.
Мамиными ушами слышу,
как шумит кровь послевоенных девчонок,
с которыми она ходила колядовать
из Бучи в Ирпень,
шумит в сердцах их детей,
спрятавшихся в подвале в Буче
от бомб, прилетевших с моей стороны,
из моей страны
в год, из-за неё военный.
Мама, это не я!
Я не заваривал бучу,
я не заваливал Бучу,
её улицы среди сосен,
трупами танков и солдат.
Мама, это не вода.
Мама, они больше не будут.
Их не должно быть никогда.

/ / /

Мысленно бродя по кладбищу
друзей и знакомых
думаешь, кому повезло больше:
тем, кто умер до февраля 20-го
и не узнал новый всемирный смысл
слова «корона»,
или тем, кто не дожил до февраля 22-го
и не узнал новый позорный смысл
слова «война».