/ / /

Границы пишут те, кому не надо,
Считать глазки́ картофелин впотьмах,
Ведь на парадах – полтора солдата
И мёртвые в пятнадцати томах.

Их речь звучит напыщенно и пылко,
Когда вещают нам про стык эпох,
И крестятся от пуза до затылка,
Случайно спутав «майбах» и «мой бог».

Они прогнали из пещер драконов,
Но плеть на стенке всё ещё висит,
И, напечатав парочку погонов,
Их примеряет новый чингизид

И строит планы круговой поруки,
Стройматерьялы взяв из баррикад,
Решив, что эти – будут бяки-буки,
А те – в аду за что-нибудь сгорят,

И пишет, пишет новые границы:
Заборчик, ров, очередной редут, –
А сделавшие книксен кукрыниксы
Их поутру народу продадут.

/ / /

Сердце вольноотпущено или вольноотпизжено?
Слишком уж много вокруг матерьяла писчего…
Тело, квартира, город, страна – тюрьма.
Я задыхаюсь, я просто схожу с ума.

Это не горе, это усталость с бешенством
В черепе-тигле булькают, перемешиваются:
То я амёба, то ждущий взорваться атом, –
Но миротворцев НАТО не вызвать на́ дом.

То ли напиться с кем-нибудь (чтоб в развалины!);
То ли втыкать в потолок, словно рыба, вяленым;
То колумбайна хочется и обрез;
То мухожук, как в книжке, – башку под пресс.

Выйдешь курить и не можешь найти Меведицу,
Сядешь за комп и окно монитора светится…
Это бессмысленность, блядство, разруха, гнусь…
Можно я просто выйду и не вернусь?