/ / /

Я не был там. Но и меня накрыло,
Сжимало и душило лентой новостной.
Сирена выла, свежевырытой могилой
Геенна адова разверзлась предо мной…
Горели краски, морщились, сползали
С картины мира в золоченой раме.
Степенность быта слизывало пламя,
И тысячи ножей булатной стали
Голодные клыки клинков вонзали
В мою уставшую от долгой ноши спину –
Стреляли те, кого туда не звали.
Из дальней дали, где уют в гробу видали,
Орда войной пошла на Украину.

Там не был я. А, может, все же – был?
Я видел, как в руины превращались
Безглазые дома, и кто-то голосил
От ужаса, с любимыми прощаясь.
И в чернозём впечатанный сандалик
О многом бессловесно говорил…

Но аисты-хранители слетались
И вили гнезда, вопреки смертям.
Воронки васильками зарастали,
И дети возвращались к матерям
Живыми, невредимыми, с победой
Над напрочь уничтоженным соседом,
Пославшим стыд и срам ко всем чертям…

Я знаю – так случится непременно.
И будут петь о доблести военной.
Тому порукой (да простят меня) –
Со знаком Зорро ржавая броня.

/ / /

…А вам – за ворованный хлеб – умереть.
Арсений Тарковский

Как горек вкус украденного хлеба,
Узнаешь ты доподлинно, когда,
Поверженный, замрёшь под синим небом,
Простившись с этим миром навсегда.

Не обессудь – тебя сюда не звали,
Но ты пришёл разрушить мирный край,
Не по своей охоте – приказали:
«Кроши, глумись, воруй и убивай!»

Не отпоёт твой прах степная птица,
И – уж подавно – курский соловей
Твоей «страны березового ситца»,
Которая успела превратиться
В угрюмый край солдатских портупей.

Ты скоро обратишься в тлен и небыль,
Отрекшийся от плуга и сохи.
Таков он, вкус украденного хлеба.
И такова расплата за грехи.

/ / /

Пою бойцам свободной Украины,
Народу украинскому пою,
Кто бил врага в часы лихой годины
С несокрушимой доблестью былинной,
Освобождая Родину свою.

Им свыше уготована награда
За мужество, достоинство и честь,
Когда не утихала канонада,
Плечо привычно ныло от приклада,
И мысль одна преобладала – месть.

Когда-нибудь воскресным днём чудесным,
С родным моторизованным полком,
Им будет безусловно интересно
Проехаться по площади известной –
На танке – с ветерком да матерком.

СОН? НЕТ…

Дыра в стене. Иссеченное сердце
Осколками железного дождя.
И никуда от этого не деться,
Покуда в ад не приберут вождя.

Проснуться бы, отринуть жуткий сон,
Укрыться одеялом тишины.
Над полем жита – синий небосклон,
Как будто – мир. Как будто – нет войны…

Вернутся аисты и враз займутся делом,
Отстроят гнезда, выведут птенцов.
И станет мир цветным, не черно-белым,
Проклюнется сквозь пепел деревцо…

Опять обстрел. Воздушная тревога.
Дымится плоть растрелянного Бога…

ZАПОВЕДИ

Не убий.
А мы не убивали.
Наше дело, вообще-то – сторона.
В принципе, мы просто так гуляли,
Понадеялись на карты, заплутали.
Знать не знаем, где она – война.

Не кради…
Чтоб красть – помилуй Боже!
Разве что, немного из еды.
Без неё никто прожить не сможет.
Как и без воды не может тоже –
Так недалеко и до беды.

Не насилуй.
Что это за бредни!
Что в штанах – с устатку не стоит.
Мы с конфетами прошли селом намедни,
Отдавали хлеба кус последний,
Братьев угощали – без обид.

Почитай отца и мать…
Святое дело!
По-другому поступать грешно.
Мы всегда чисты душой и телом,
Непричастны ни к каким обстрелам
И к бомбардировкам заодно.

И кумира мы не сотворяли –
Ну того, что на стене висит…
В Буче? Мы с детишками играли,
Всей душой за них переживали –
Кто их от нацистов защитит!

Слышишь, умник, затвори скрижали
И ступай. Пока не наваляли…