/ / /

вой на улицах пыль и прах
страх на лицах и улицах
мама страхна арахна вьет
сети смерти и горе пьет
чашу скорби в мой смертный час
(боже сколько же можно чаш)
не пролей донеси до губ
я могу я еще могу
не могу но бомбят дома
я хотела бы выйти на
остановке вагоновож
атыйбатый едрена вошь
мы проехали дальше вы
вы выходите в эти рвы
и траншеи пипец абзац
deus vult краснодеус бац
бдыжь захлебываясь в крови
о – о господи – станови
кто-то должен меня разнять
убивающую меня
отмотайте чуть-чуть назад
этот бред котара и ад
дети мертвые тихо спят
тихо дети в руинах спят
как не спятить когда все спят
ну так спять

/ / /

все мертвые становятся детьми
беспомощными ничего не могут
самостоятельно им все не слава богу
одень переверни печаль уйми
их на руки возьмешь и напролет
всю ночь прижав к груди по дому носишь
поешь им песни внятно произносишь
никто из них однажды не умрет
сажаешь их под домом и в окно
все время смотришь не взошли ли листья
ли листья не взошли но можно литься
дождем и лица вытянув и нос
достанешь ночью косточку зерно
светящееся семечко из почвы
запьешь его дождем и станешь молча
вынашивать внутри себя всю ночь
потом родишь и снова двадцать пять
часов подряд то пеленай то нянькай
корми грудным дыханием и в майке
иди копать

/ / /

Нет никакого утешенья
Нет никакого воскрешенья
И вот все мертвые мертвы
Лежат холодные убиты
Нет в самом деле да иди ты
Иду иду уже на вы
Все мертвые лежат и плачут
И даже писающий мальчик
Не сможет смерть остановить
Смерть не закончится вовеки
И все живые человеки
Теперь в крови